Газета Аль-Минбар
Энциклопедический словарь
Лекции
Время намазов на сегодня

"Над пропастью во ржи" Джерома Сэлинджера. Рассуждает мухтасиб Мухетдин

Председатель Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Ленинградской области имам-мухтасиб Дамир Мухетдин рассуждает об известном художественном произведении американского писателя XX века Джерома Сэлинджера "Над пропастью во ржи" ("The Catcher in the Rye"), который ушёл из жизни 9 лет назад.

Пост с запозданием, но посвящён важной теме. 27 января 2010 г. умер Дж. Сэлинджер — классик американской литературы. Многие люди, не читавшие или плохо читавшие главный роман его жизни — «Над пропастью во ржи», полагают, что речь идёт о детской или подростковой (в лучшем случае: юношеской) книге. Что её автор — несерьёзный писатель. Однако это роман о взрослении — о том, что мы продолжаем в той или иной мере непрерывно проживать в собственной жизни. Об образе «взрослого», который мы с собой несём (и который может ещё измениться). Словом, речь не об одномоментном переходе, который большинство из нас благополучно оставило в прошлом. Возможно, у некоторых читателей отсутствуют регистры зрения или внимания, позволяющие увидеть в трудностях подростка (нисколько, разумеется, не умаляя их специфику) вход в человеческую ситуацию вообще. Роман говорит о тотальном разладе с окружением: иногда (а в каких-то вопросах всегда) такое состояние нам чудесным образом знакомо, приоткрыто для нас. Холден Колфилд, растерявшийся, не находящий себе места в мире, испуганный подросток, получает один из первых концентрированных «взрослых опытов» жизни. Он пока лишь не научился вытеснять данный опыт, ещё не умеет забалтывать его или цинично обесценивать (искренним и глубоким, а не наивным и хрупким цинизмом). Для ребёнка весь мир остаётся своим местом (либо же абсолютно «не своим», когда он полностью во власти ужаса и плача). Для подростка, т.е. для ребёнка, получившего свой первый опыт взрослости, такой «собственный мир» начинает прорастать сорняками чего-то чуждого и холодного — в первую очередь безразличием, страхом или враждебностью окружающих. Мир становится куда более неоднородным. И связанный с этим опыт требует ответа: как ответить на подобный вызов, чтобы отстоять себя, но при этом избавиться от благодушных иллюзий? Во всяком случае не холодностью. Так думает, действует, так живёт Холден Колфилд. Пусть несогласие, угрюмость, протест, но лишь бы не холодность и не одиночество-из-страха-проявления-искренних-чувств. Его уединение, разумеется, иной природы — это поступок хранения чистоты, пока доступный только в такой форме. Важный урок, подаренный нам главным героем, примером его дружбы с собственной младшей сестрой, заключается в следующем: всегда возможно просто слышать, слушать и понимать невообразимо жуткие или далёкие от тебя вещи, не занимаясь их толкованием в ту или другую сторону — чтобы кого-то оправдать или обвинить. Это и есть мужество быть, когда крайне не по себе, когда не выходит разговора (и вообще контакта) с окружающими людьми, вещами, событиями, но ты всё-таки не заключаешь сделку с совестью. Переломный момент наступает, когда бунт переходит в свободу и готовность за неё бороться.

Главный герой не просто осознаёт, сколь невыразимо отвратительны ему фальшь и ледяное безумие «взрослого мира», вызванное всё тем же подростковым испугом перед чуждостью других, невозможностью найти с ними общий язык и эмоциональную близость. Преодолевая и этот голый негативизм, он постигает, что для него действительно важно, познаёт самого себя. Он вовсе не стал более терпим к миру ложных компромиссов и самообмана. Он столь же радикально противостоит ему, но уже из касания собственной судьбы, сплетённых с ней значимостей, и ответственности за то, что дорого. Он увидел, что взрослые его мира — это всё те же подростки, избравшие холод и безразличие своей личной стратегией в жестокой реальности. И понял, что именно такими ответами на зло и созидается огромный массив зла, некогда поразивший этих выходцев из детскости во взрослую жизнь. В конечном итоге, он нашёл иной, чем у них, путь взросления — требующий серьёзной ответственности за найденное, которую ни на кого нельзя переложить. Но зато менее инфантильно-безответственный и реакционный (реактивный), нежели у остальных (совсем) взрослых героев романа. Он не остался ребёнком — он повзрослел, но сумел уберечь лучшее из мира детства. И по-взрослому выступил против инфантильного подражания расхожим жестоким образцам поведения, лишь по недоразумению отождествляемым с «взрослой жизнью». Взрослая жизнь — суметь увидеть всё это, осознать, как это работает, и испытать на прочность возможностью иного пути. Она связана с силой воздержаться от предательства того, что ценишь больше всего на свете, если такое предательство оправдано простым удобством и господствующими привычками общества.

Написать комментарий:





Комментарии:

Пока нет комментариев

Ваш вопрос имаму-мухтасибу
* Ф.И.О.:
* E-mail:
Ваш телефон:
Вопрос: